Аутодафе - Страница 16

Я помолчал, застегивая рубаху:

— Я не склонен к прощению, но в данном случае не буду ничего предпринимать. Воевать со штормом — дело бесполезное и вредное, потому что он может уничтожить, даже не заметив. Стражи своих не бросают, Проповедник. В меня это вбили еще во время учебы. Если помощь не пришла, значит, были причины.

— Думаю, Львенок бы не отказал. Или Иосиф, но их я не встретил. Только твоя ведьма и помогла…

— Перестань ее так называть, — мягко попросил я.

— Хорошо. Не буду. Сегодня. — Он ухмыльнулся. — Гертруда нашла способ спасти тебя, прислав Софию, за что честь ей и хвала.

— Да. Гера помогла. И, как я подозреваю, в обход мнения остальных магистров.

— Никто из вас мне не сказал, что Файрвард убил людей.

— Никто из нас этого не знал, а он предпочел об этом не распространяться, — София вошла в комнату, держа в руках чашку с травяным отваром. — Тот конфликт был давно. Викты пытались уничтожить наши реликвии. Мы их останавливали.

— Но в итоге есть те, кто теперь желает зла дракону.

— Это не так. — Комбинезон Гуэрво блестел от утренней росы. — Я только что говорил с ним. Файрвард клянется, что не убивал тех людей.

— Тогда кто это сделал?

— Темнолесье, Людвиг. И существа, которые в нем живут.

— Это тебе. Пей. — Пророчица протянула мне чашку, и я безропотно принялся хлебать пряный, немного горький напиток, стараясь не кривиться.

— Лучше бы угостила его вином. Да и меня заодно, — сказал Зивий, сидевший на полу, возле камина.

— Сейчас кто-то получит целый кувшин лекарства, — пригрозила ему София.

— Это еще почему?! — возмутился Зивий.

— Чтобы не давал советов. Гуэрво, если это не Файрвард, то кто?

— Он сказал, что большой отряд виктов заблудился в лесах и вышел к Дымящемуся ручью.

Зивий присвистнул, а брови Софии нахмурились.

— Это осложняет дело. Нам желательно там не появляться, не говоря уже о человеке, — тихо произнесла она.

— Конечно, ты права. К тому же если Файрвард тут ни при чем, темные души ведь не будут охотиться за его потомством. Ведь так, аэрго?

— Чтобы окончательно убедиться, мне придется проверить то место, где погибли люди. Ни в чем нельзя быть уверенным.

— Людвиг, Зивий, вы не возражаете, если я поговорю с Гуэрво наедине? — София в нашу сторону даже не посмотрела.

— Пойду прогуляюсь, — сказал я, ставя пустую чашку на столик.

— А я возражаю, — надулся Зивий. — Из-под двери все равно все слышно, так что проще меня оставить здесь. Я уже не маленький.

Не знаю, чего они там в итоге решили, я уже вышел на улицу, сбежал по крыльцу и поднял воротник куртки. Несмотря на позднюю весну, из-за близости к холодному океану по утрам в лесу было довольно прохладно.

Молодая трава куталась в молочную поволоку туманной дымки, в ветвях ближайших деревьев под рассеянным солнечным светом медленно угасали лесные огоньки. Днем они впадали в спячку и начинали разгораться лишь с наступлением сумерек. Проповедника на поляне не было, хотя он клятвенно обещал дождаться меня здесь. В последнее время старый пеликан что-то слишком нервничает и бродит по местности, словно неугомонный призрак.

Я решил его поискать, на тот случай, если он шляется где-то неподалеку. Обошел всю дубовую рощу, но души и след простыл. В этой части леса утренний туман был особенно густым, и в нем, плавно и в то же время неуклюже, танцевали лохматые варяы. Здоровенные, непропорциональные, нелепые и в то же время трогательно-невинные. Я не хотел их пугать, но стоило им меня увидеть, и они растаяли, точно морок, недовольно шепча, что я все испортил.

— Людвиг, на пляж не ходил? — спросила меня Агатан со своего дерева.

Я вздохнул и сказал:

— Ходил.

— А ты случайно… — Она прервалась, набрала воздуха и закончила: —…не принес мне янтарь?

— Принес. — Я достал из кармана найденный на берегу камешек.

Тишина была такой долгой, что я начал думать, что больше уже не услышу слов от старухи. Но Агатан заговорила, и голос ее заметно дрожал:

— Что ты за него хочешь? У меня есть сова и моя шаль. Чудесная шаль из черного руна овец Волчьих островов. А еще стеклянные шарики: один небесно-голубой, а другой кроваво-красный. Они принадлежали моим внукам.

Мне не нужны были сокровища старухи, так что я сказал:

— Я принес его тебе просто так.

— Спасибо. Ты лучше, чем все другие, кого я просила принести хотя бы кусочек солнечного камня. Спасибо. Оставь его под деревом.

Я пожал плечами, положил янтарь рядом с бугристым корнем и пошел прочь. Возле дома Гуэрво произошло лишь одно изменение — Зивий стоял на крыльце, приложив к двери ухо. Заметив меня, он оставил свое занятие и, скривившись, сказал:

— Ничего не слышно. София окружила дом чарами, чтобы я не подслушивал.

— Тебя все-таки выперли.

— Вроде того.

— Что за Дымящийся ручей?

Боздухан взял в руки свой хвост, прикусил его зубами, ловя блоху и размышляя, стоит ли посвящать меня в такие подробности, затем, не выпуская хвост изо рта, пробубнил:

— Эфо мефто, где инофда пробуфдается фло.

— Как интригующе. А подробности?

Он выплюнул из пасти обслюнявленный хвост, сердито отмахнулся:

— Никогда туда не ходил. Всему лесу известно, что существа, живущие там, не любят чужаков, и только тупые люди могли там гулять. Я не думаю, что вам стоит туда идти, пусть там живет хоть сотня темных душ. Ни одна драконья кладка не стоит жизни. Даже если драконы вымрут, волшебства на мой век вполне хватит. Я-то уж точно разницы не замечу.